Когда Эрик Джонсон записал свой последний альбом "Ah Via Musicom", в Америке правил президент от республиканской партии, а Сиэтл славился своей дурной погодой. Был 1990 год, пик в истории гитаристов. "Ah Via Musicom" (Capitol) вознес Джонсона, уже культовую личность, до почти легендарного статуса, и он присоединился к Стиву Ваю и Джо Сатриани, королям игры на гитаре в стиле рок.

Необходимо заметить, что с тех пор многое изменилось: Америкой правит президент от демократов, который уже почти завершил свой первый срок, а эра героев гитары находиться в упадке. Джонсоновская гитара тоже сохраняет гробовое молчание, но его планы были другие. В 1992 году Джонсон вошел в Лос-Анжелескую студию А&М с намерением записать двойной альбом, но в 1993, практически завершив работу над ним, он забросил все и вернулся в свой родной город Остин (штат Техас), чтобы начать все заново.

Следующие три года Джонсон трудился над альбомом. За этот период он практически не появлялся на публике, и только однажды выехал в короткое турне с Би Би Кингом (1993 год). "Я рассматривал свою музыку под микроскопом и хотел чтобы все было великолепно" - говорит Джонсон. "Именно за то время, как я начал работать на Musicom, я прошел через все. И я по-настоящему осознаю, что мне надо быть менее одержимым. Я знаю - это нездорово".

Законченная запись, названная "Venus Isle" (прежние названия "Travel One Hope" и "Long Path Meadow" были отвергнуты), определенно принесла фанатам Эрика Джонсона то, чего они ждали. Среди них - несколько гитарных рок-композиций, такие как "Camel's Night Out", "Pavilion" и "SRV", дань Стиву Рэй Воэну, записанная при участии Джимми Воэна. Заглавный трэк представляет идиосинкратические тональности и звучание Эрика, сольные партии подобны Хендриксу, в то время как композиция "Manhattan" отображает джазовый стиль игры, вдохновленный Уэсом Монтгомери. Джонсоновская игра на акустическом фортепиано основывается на гибких нейлоно-струнных линиях, а многие, преимущественно вокальные композиции (такие как "All About You"), украшены завораживающими партиями соло-гитары.

Побывав в гостях у Эрика в его доме в Остине, стало понятно, почему ему потребовалось столько времени для завершения альбома "Venus Isle". Этот человек почти все утро и полдень проводит в длительных размышлениях и медитациях, и только после обеда берет в руки гитару, совершенствует свою игру или пишет песни. Находясь вдалеке от музыкальных деловых центров Нью-Йорка, Лос-Анжелеса и Нэшвилла, Джонсон не испытывает давления, чтобы выдавать "продукт" или оставаться на вершине сегодняшних направлениях.

Guitar World: Почему вы, будучи близко к завершению своего альбома в 1993 году, бросили работу над ним?

Эрик Джонсон: Когда я начал записываться с Кэйлом Броком (бас-гитара) и Томми Тейлором (барабаны), у нас были некоторые проблемы. Мы не могли найти нужную канву, почувствоать общую ритмику. Я не был удовлетворен ощущением от заглавных композиций - в них не было правильного направления. Мы продолжали записывать песни снова и снова, но все было не так.

GW: Как вы предполагаете избежать такой ситуации в следующий раз?

Джонсон: Я пытаюсь научиться быть более целенаправленным и плыть по течению, как я сделал в "Tones" (Reprise, 1986), которая была смонтирована по-настоящему быстро. Но я осознаю, что мне надо быть достаточно хорошим музыкантом, чтобы просто плыть по течению, а так же достичь того чистого уровня, который мне нужен. Такое намерение в этой записи тоже присутствовало, но мы попадали во множество ловушек.

GW: В какие именно?

Джонсон: Мы совершили много ошибок. Мы не нашли "правильную" студию звукозаписи. Группа устала от турне и мы не могли найти между собой общий язык. Никто не виноват в этом отдельно; это касалось всех троих.

Еще одной ловушкой была моя одержимость поиском совершенного звука. Я должен был отстранить себя от этого. Когда мне было двенадцать или тринадцать лет, я слушал Yardbirds и Хендрикса и думал: "Послушайте как это звучит". Никто до этого не слышал такое звучание. Сейчас мне сорок один и у меня нет того самого ощущения, когда хочется вскрикнугь: "О! Послушайте эту гитару!" Все это было раньше. Мне действительно хочется найти такое решение, при котором гитара являлась бы движущей силой вдохновения, продолжающегося следующие двадцать или тридцать лет.

GW: Вы на самом деле более одержимы поиском "своего звучания", нежели техникой игры?

Джонсон: Точно. Это именно то, что подогревало мой интерес к некоторым гитаристам, когда я слышал их впервые. Их техника игры была превосходной, но привлекал звук. Записывая "Venus Isle", я часто брал недельный выходной и экспериментировал со своими усилителями. Я пробовал различные микрофоны, колонки, провода и гитары. Я менял лампы, экспериментировал со смещением усилителя, по-разному подвешивал силовые кабели, вытворяя что попало с трансформаторами, и все в таком же роде. Я могу находиться на полпути к завершению песни, а затем дней пять или больше работать над звуком, перед тем как снова вернуться к работе над композицией.

GW: Сталкивались ли вы с тем, что интерес к виртуозной гитарной музыке уменьшился с тех пор, как вы выпустили ваш последний альбом?

Джонсон: Сначала да. Люда предупреждали меня об этом, но я чувствовал, что мне нужно проделать самую лучшую работу, которую я только мог. Я хотел создать нечто такое, что люди будут слушать снова и снова. Чтобы остаться надолго и быть самым лучшим музыкантом, которым я могу быть, мне нужно максимально сосредоточиться на этом. Для того чтобы дать людям нечто, чем они могут наслаждаться охотнее и дольше, нежели чем это будет просто новинка , мне нужно выкладываться по полной программе.

Когда я слушаю "Ah Via Musicom", мне нравится моя игра на гитаре, но мне кажется, что там есть несколько мест, которые мне стоило обойти, чтобы почувстовать себя совершенным музыкантом. Я хочу написать более значительные песни и поработать над чувством ритма. Этот альбом звучит неистово для меня и, когда я слушаю его в концертной записи, я замечаю, что все действительно очень быстро. Как будто мне надо прослушать еще записи Джеймса Брауна (смеется).

Быстрая музыка обычно переходит в большое количество энергии, но, если ваша ритмичная натура не знает покоя, в музыке преобладает определенный аспект "порывистости". Я хочу, чтобы моя музыка звучала совершенно и было на мировом уровне.

GW: Вы несколько изменили ваше оборудование. Почему?

Джонсон: Главным изменением было то, что я использовал значительно меньше эффектов. Для того, чтобы создать грубый ритмичное дисторшн, я выбираю между педалями "Prescription Electronics Experience" и старой "Fuzz Face". Иногда, если мне нужны средние частоты, как в старых записях у Джимми Пейджа, я использую "Prescription Yardbox". Для сольных партий я использовал "Echoplex", пропущенный через "Chandler Tube Driver". В студии я более часто использовал "Vibroverbs" (Fender), нежели мой "Twin Reverbs".

GW: Какая гитара была основной в альбоме?

Джонсон: Я использовал три различных Stratocaster'а - '54, '57 или '65, в некоторых случаях это был полуакустический Gretsch Chet Atkins 6120. Для сольных партий я пользовался как '54 и '57 Stratocaster'ами, так и гибсоновскими ES-335 или Flying V.

Джонсон: Мне хотелось сделать половину записи "живьем" и записать несколько новых песен. Но некоторые люди в бизнесе считали, что это было плохой идеей. Сейчас, возможно, они кусают себе локти. Может быть в следующий раз они заставят меня это сделать (смеется). На сцене будет стоять тюремная камера и мне будут подавать еду через решетку.

Множество из моих любимых записей были сделаны вживую, как некоторые записи Хендрикса. В моих же партиях есть немного лицемерия. Слушая его или других гитаристов я обязан сказать: "О, там ошибка. Не волнуйся. Мне нравится". Но я не чувствую, что нахожусь на том же уровне игры, где находятся гитаристы подобные Джанго Рейнхардту, Уэсу Монтгомери, Хендриксу или Эрику Клэптону, когда тот играл "Crossroads" вместе с группой Cream. Я работаю в этом направлении. Я могу играть быстро, но где тогда чувство и фразировка? Сейчас, когда я играю живьем, я слышу много хороших идей, но все еще не слышу, как они вливаются в правильное русло.

GW: Вы проводите много времени размышляя. Как это помогло вашей музыке?

Джонсон: Размышления помогают мне мягче смотреть на жизнь, и это проникает в мою музыку, помогает мне сосредоточиться и помнить, почему я пишу музыку. Мне нравится быть вдалеке от бизнеса. Если у меня получается выкроить несколько часов, чтобы полностью отключиться от реальности, то я получаю массу энергии. В жизни так много подсознательного. Если кто-нибудь имеет даже небольшой успех, он начинает большую часть времени тратить на то, чтобы заработать. Человек становится рабом самого себя и окружающей его обстановки. Такой образ жизни может существенно повлиять на ваш разум. Я же пытаюсь упростить свою жизнь и моя музыка приносит мне пользу.

GW: По какому пути обычно следует большинство музыкантов?

Джонсон: Когда вы вырастаете до определенного уровня, что уже привлекаете внимание, люда начинают говорить, что им нравиться, а в своей голове вы начинаете создавать подсознательную картину того, кто вы такой и что умеете делать. Не понимая этого, вы покупаетесь на свой собственный имидж. Как будто вы сами себя замуровываете в цемент. До того, как вы создали четкое представление о себе как о музыканте, вы продолжаете учиться и развиваться. А как только вы определились с тем, кто вы есть, вы перестаете совершенствоваться! Вы идете по тому же пути, что н вчера, потому что этот путь подтверждает ваше "я".

GW: Как вы избегаете такой ситуации?

Джонсон: У меня есть представление о том, что мне предлагется делать. Вместо того, что бы выкинуть все это барахло и просто прокручивать пленку, я пытаюсь идти навстречу определенный нормам, которых, я думаю, придерживаются другие люди. В этой записи я по-настоящему ощущал такое давление, потому что "Ah Via Musicom" была первой моей записью, которая сделана великолепно.

Вы находитесь на перекрестке и должны решить, куда вам идти дальше. Единственной частью уравнения, которую я выделил, является то, что я не хочу чувствовать себя удобно с тем, что я уже сделал. Такое удобство не приносит ни мне, ни кому-нибудь еще ничего хорошего. При помощи этого я должен работать и двигаться вперед.

GW: Вы испытываете чувство ответственности как музыкант?

Джонсон: Конечно! Потому что люди, которыми я восхищаюсь, такие как Хендрикс и Тhе Beatles, эмоционально побуждали меня, они всегда делали что-нибудь разное и по-настоящему много работали над свом творчеством. Они выросли. Они привели нас к новой грани. Это было как видение надежды. Даже если это самообман, я чувствую ответственность за то, что иду по их следам.

Я не знаю, насколько важно искусство. Вы можете не обратить внимание на то, что другие считают великолепным, но это не изменит мир, не накормит его и не сделает более совершенным. Мы делаем сами себя? Это иллюзия. Все еще есть ответственность учиться у наших предшественников. Это больше чем музыка. Что-то позади занавеса дает толчок, который делает музыку столь вдохновленной. К счастью, мы можем принести кому-нибудь радость. Но очень важно приложить все усилия, чтобы оставить то, что вы считаете значительным, где кто-нибудь в будущем, чтобы через 10 лет вдохновить кого-нибудь еще.

Перевод студентов ФРГФ (УдГУ)
http://www.uni.udm.ru/